Губернская Комиссия по охране памятников старины и предметов искусства

Материал из Витебская энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск

Витебская губернская Комиссия по охране памятников старины и предметов искусства работала в Витебске в 1920 — 1921 годах.

Предыстория

До 1917 года под охраной памятников старины подразумевалось, как правило, учет и охрана археологических памятников[1] , а также работы по сохранению и обработке государственных архивов. Этим с конца 19 века начали заниматься государственные органы (например, губернский статистический комитет), но больше, неправительственные добровольные объединения. В частности: Витебское церковно-археологическое древлехранилище (с 1893), Витебская учёная архивная комиссия (с 1909).

После провозглашения советской власти ситуация кардинально поменялась. Отмена старых законов при отсутствии новых (см. Правоохранительные органы), тотальные репрессии против зажиточных граждан, неясная для самих представителей новой власти и непрерывно меняющаяся идеология, породили массовые погромы усадеб и богатых домов, мародерство и вандализм.
Новая власть сама остро нуждалась в материальных ценностях и поэтому стремилась монополизировать «экспроприацию экспроприаторов».
Но в связи со слабостью новой власти процесс этот растянулся на несколько лет.
30 ноября 1917 года была объявлена конфискация всех коллекций, имеющих большую художественную ценность, правда, на тот момент это распространялось только на Петроград, Москву и их окрестности[2].
28 мая 1918 г. в структуре Наркомпроса[3] был создан Отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины. Основными направлениями работы Отдела должны были стать: национализация, реквизиция и конфискация; собирание «безхоза».
«Безхозное имущество», оставшееся в «гнездах прежних хозяев»: «… необходимо было их отыскивать везде, где они случайно могли оказаться». Все мероприятия должны были проводиться в сотрудничестве с органами ЧК[4][5].
7 декабря 1918 г. было опубликовано постановление Народного Комиссариата по просвещению об образовании Губернских Подотделов по делам музеев и охране памятников искусства и старины при Отделах народного образования губернских Совдепов.

Витебск. 1920

В начале января 1920 года из Петрограда для «инструктирования по музейному делу» приехал С. Н. Наседкин[6]. 15 января 1920 года при губернском отделе народного образования была создана Витебская губернская Комиссия по охране памятников старины и предметов искусства. В ее состав вошли представители от различных организаций: губернского отдела просвещения, губархива, Института народного образования, польской и еврейской секций ЦК РКП(б), Витебского отделения Московского Археологического института и Витебского отдела Московского общества по исследованию памятников старины.

Председатель Александр Ромм (приехал в Витебск в конце 1918 года по приглашению своего друга Марка Шагала, но уже во второй половине 1919 года они смертельно разругались).
Товарищем председателя (его заместителем) стал Сергей Юренев, секретарем - Тея Брахман[7]. В Комиссию входило еще 6 членов и 3 инструктора для разъездов. Для решения текущих дел Комиссия должна была собираться еженедельно по вторникам.

Несмотря на небольшой штат, неопределенные полномочия и неясное финансирование задачи перед комиссией стояли обширные: охрана памятников старины и искусства по всей губернии; регистрация и взятие на учет художественных ценностей; наблюдение на невывозом их за рубеж; заведывание музейным делом в губернии и создание губернского музейного фонда.
Кроме этого нужно было исполнять постановления Всероссийской Коллегии по охране памятников и отчитываться перед Петербургским археологическим отделом Всероссийской Коллегии по делам музеев[8].

Уже 19 января 1920 были сконструированы[9] три комиссии:
1) по монументальной охране памятников Витебска и губернии,
2) музейная;
3) этнографическая.

Александр Ромм возглавил первую комиссию и вошел в состав второй. Созданием музейной комиссии было поручено заняться заведующему губмузеем Антону Бродовскому.

Художник Соломон Юдовин как представитель Евсекции был приглашен для работы в комиссии музейную и этнографическую. Юдовин имел опыт этнографических экспедиций по Волыни (В 1912 и 1913 годах под руководством Ан-ского «Еврейские этнографические экспедиции имени барона Г. О. Гинцбурга»), поэтому сразу предложил организовать этнографическую экспедицию по губернии с участием музыкантов и художников. Уже 2 февраля он предоставил смету и план экспедиции, которые Ромм переслал на утверждение в центр, но в итоге деньги выделены не были.
17 февраля Юдовин предложил организовать выставку еврейского народного творчества, правда с подачи Ромма было решено сделать выставку народного творчества вообще. Для получения экспонатов на выставку 16 марта в Петроград была командирована гр. С. М. Мещанинова, но безрезультатно.
Юдовин тем не менее собрал экспонаты и провел в 1920 году в Витебске выставку еврейского народного искусства (согласно книге Фурман І. Віцебск у гравюрах С. Юдовіна. Віцебск, 1926. С. 30). В 1926 году эти предметы были перевезены в Минск в еврейский отдел Государственного музея БССР (Зельцер А. Евреи советской провинции. М.: РОССПЭН, 2006. С. 411-412).

Фактически, Комиссия от властей реальной поддержки не имела. Например, 21 июня 1920 года было отказано прикомандировать Комиссии сотрудника мобчасти Витгубвоенкомата Михаила Викентьевича Мелешко, члена Совета Витебского отдела Общества исследования памятников древности при Московском Археологическом институте. Мелешко характеризовался комиссией как единственный в Витебске знаток быта белорусов и местных народных говоров, а его призыв на военную службу препятствовал командированию этнографической комиссии в уезды для необходимых научных работ.
Поэтому не могло быть ни какой речи об охране сотен помещичьих усадеб Витебской губернии, описи или сборе ценностей из них.
8 февраля 1920 Комиссия посетила, находящееся на окраине города имение Коссовых Лукишки. Предметами, имеющими «художественную и археологическую ценность» были признаны: стеклянный шкаф в четыре света; стол и шесть кресел красного дерева; фотография французской гравюры «Дети Парижа под Витебском»; масляная картина неизвестного французского художника на сюжет «Охота времен Бурбонов»; большие угловые часы с календарем в футляре черного дуба с бронзовыми украшениями; ящик черного дерева, служивший футляром для двух пистолетов (сами пистолеты к тому времени уже были похищены местными жителями).

С марта 1920 года Комиссия сосредоточилась на работе не требующей наличия материальных ресурсов и властных полномочий — они занялись описанием зданий в Витебске.
Было решено подготовить иллюстрированный путеводитель по городу и альбом "Старый Витебск", основанный на трудах краеведа А. П. Сапунова. Издания предполагалось проиллюстрировать фотографиями, а также планами и обмерами «главнейших зданий». К работе собирались привлечь Т. В. Кибардина (городского архитектора в в 1890—1917 годах) и художника Эль Лисицкого. Ромм предлагал прочесть «ряд лекций, знакомящих население с вопросами архитектуры и стилей, в частности, архитектурными историческими памятниками г. Витебска.»

Список зданий города Витебска, подлежащих охране

22 марта был составлен «Список зданий города Витебска, подлежащих охране Комиссией».
В него вошли храмы (практически все церкви Благовещенская, Черной Троицы, Воскресенская Рынковая, Воскресенская Заручевская, Спасская, Петропавловская, Симеоновская, Богословская, Иоанна Крестителя, Духовская, Николаевская батальонная, Николаевская кладбищенская, Покровская, Успенский и Николаевский соборы, костел св. Антония), синагоги (Суворовская и Заручевская), Марков монастырь, Юрьева горка, кладбища (Крестовоздвиженское и Михайловское), а также отдельные здания (архиерейский дом, архив (бывший фарный костёл), семинария, дом Миниха, бывший дворец губернатора, губернская типография, губернская тюрьма, дом № 63 на Смоленской улице, дома № 28 и 32 на улице Могилевской, дом пожарной команды, дом Окулич-Казарина в Елагах, лабазы на Набережной Двины, дом на заводе Левенбрей, богадельня Ильинской церкви).
Летом 1921 года этот список дополнился разрушаемыми коммунотделом «каменными торговыми рядами Смоленского рынка», с которых Комиссия успела сделать фотографические снимки.

Несмотря на усилия Комиссии, после составления Списка практическая работа не получалась.
Ромм и П. Медведев написали Георгию Лукомскому[10], автору популярных статей об архитектуре провинции «с предложением составить очерк о витебских старинных зданиях, а также предоставить для издания рисунки этих зданий Вашей работы». Они не знали, что к этому времени Лукомский успел после Петрограда пожить в Киеве и в итоге эмигрировал на Запад.

Весной 1920 года церковь Черная Троица была обследована и сфотографирована. Архитектор Кибардин составил смету на реставрацию и капитальный ремонт, подчеркнув, что без хотя бы частичного ремонта здание разрушится в ближайшее время.
Многочисленные «категорические требования» Комиссии в различные петроградские инстанции так и не привели к выделению финансирования. Храм рухнул 13 марта 1927 года.

Сергей Юренев

Сергей Николаевич Юренев (1896 — 1973) — младший из четырех сыновей управляющего Витебским отделением Государственного банка. Все они закончили [Витебская гимназия|витебскую гимназию]] и юридический факультет Петербургского университета.
Владимир Николаевич (1883 – 1930) после витебской гимназии состоял членом Витебского губернского статистического комитета и Витебской ученой Архивной комиссии с момента её создания в 1909 году. Входил в её правление. На общественных началах заведовал архивом, библиотекой и музеем. До 1920 года преподавал генеалогию и геральдику в Витебском отделении МАИ.

Сергей с 1918 года работал архивистом в Витебском отделении МАИ. С 1920 года — заведующий кабинетом церковной археологии при Витебском отделении МАИ.
28 января 1920 года Сергей Юренев «по выбору от ученых учреждений г. Витебска» назначен товарищем (заместителем) председателя Комиссии по охране памятников[11].
В конце марта 1920 году витебская губернская ЧК приняла решение выслать всю семью Юреневых - трех братьев и мать в Тверь, где проживал старший брат Николай. Братьев арестовали, но вскоре Сергея выпустили с условием, что, сдав дела, он уедет из Витебска[12]. Однако, выйдя из тюрьмы, Сергей оставался в городе и продолжал работу в Комиссии.
28 апреля он был командирован «в гор. Невель для организационной работы и производства описи имеющихся там предметов искусства. Вернувшись, Юренев сообщил, что Михаил Бахтин отказался от работы по охране памятников старины и искусства[13].
4 июня 1920 года А. Ромм «по делам службы» был командирован в Москву. На следующий день после его отъезда в губернскую чрезвычайную комиссию было направлено ходатайство за подписями заведующего губнаробраза Храпковского, заведующего подотделом ИЗО П. Медведева и председателя Комиссии по охране памятников (за Ромма подписалась Тея Брахман) с просьбой отменить высылку Юренева и оставить его в Витебске «как незаменимого работника, не могущего, по своим политическим убеждениям, внушать Советской власти подозрения»[14]. Через десять дней из ЧК был получен неутешительный ответ: «Вопрос по делу Юренева несколько раз решался в положительном смысле и вновь перерешению не подлежит»[15].
Но прежде чем Юренев «выбыл из Комиссии», он еще успел произвести обследование имения помещика «Карташова» в Витебском уезде (вероятно, М. Л. Карташев, см. Телятники и Февральская революция) и Маркова монастыря.
На заседании Комиссии 22 июня Юренев доложил о том, что в монастыре, основанном в XVI веке, теперь был устроен концентрационный лагерь. Церковные ценности, однако, вовремя были перенесены в ризницу и н«аходятся в хорошем состоянии». Юренев выразил также пожелание составить описание Маркова монастыря с внешней стороны и со стороны внутреннего убранства; желательно скопировать надписи со святых картин, монастырских икон и надгробных памятников[16].
Комиссия вынесла решение поручить эту работу самому Юреневу. Однако вскоре он вынужден был выехать в Тверь.

Примечания

  1. С 1905 года в соответствии с Основными положениями, выработанными Комиссией по пересмотру законодательства об охране исторических памятников территория Витебской губернии относилась к Псковскому археологическому округу (Охрана памятников истории и культуры России. ХIII – начало ХХ вв.: Сборник документов. – М., 1978. – С. 162–169.)
  2. Турьинская Х. М. Музейное дело в России в 1907-1936 гг. М., 2001. С. 31.
  3. Народный комиссариат просвещения
  4. Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при СНК (Совнарком, СНК – Совет Народных Комиссаров РСФСР)
  5. Гарданов В. К. Музейное строительство в РСФСР (1917-1920 гг.) // Вопросы истории. 1955. № 4. С. 117-123.
  6. с 1921 года участник исторического общества «Старый Петербург»
  7. Брахман Тея [Тауба] Вульфовна (1887-?), подруга юности Беллы Розенфельд, жены Марка Шагал. В послереволюционном Витебске работала в губоно, читала лекции в Пролетарском университете, вечерних и музыкальных школах и кружках. В декабре 1920 г. переехала из Витебска в Москву.
  8. протокол совещания музейных деятелей, созванного музейной секцией при губоно 5 января 1920 г. (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 2, л. 16)
  9. термин из протокола
  10. Лукомский, Георгий Крескентьевич (1884—1952) график, акварелист, историк архитектуры, популяризатор петербургского и регионального краеведения
  11. Приказ № 17 по Губотделу просвещения от 28 января 1920 г. (ГАВО, ф. 2268, оп. 3, д. 21, л. 28
  12. См. протокол № 10 заседания Комиссии по охране памятников старины и предметов искусства от 30 марта 1920 г. (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 2, л. 8).
  13. Потокол № 13 заседания Комиссии по охране памятников старины и предметов искусства от 18 мая 1920 г. (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 2, л. 12)
  14. Письмо от 5 июня 1920 г. (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 3, л. 28).
  15. Ответ от 15 июня 1920 г. (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 3, л. 130).
  16. Протокол № 18 заседания Комиссии по охране памятников старины и предметов искусства от 22 июня 1920 г. (ГАВО, ф. 1947, оп. 1, д. 2, л. 22).

Источники

Ссылки