Лоренц, Конрад

Материал из Витебская энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск
Конрад Лоренц. Кенингсберг. 1940

Ко́нрад Захариас Ло́ренц (нем. Konrad Zacharias Lorenz; 7 ноября 1903, Вена — 27 февраля 1989, там же) — выдающийся австрийский зоолог и зоопсихолог, один из основоположников этологии — науки о поведении животных, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1973, совместно с Карлом фон Фришем и Николасом Тинбергеном)

Биография

По настоянию практичного отца закончил медицинский факультет Венского университета, но работать врачом не стал, а посвятил себя исследованию поведения животных.

После прихода к власти в 1935 году реакционных клерикалов, отрицательно относившихся к эволюционной биологии, он потерял оплачиваемую работу: числился в Венском университете приват-доцентом и бесплатно читал лекции по поведению животных. Сводить концы с концами удавалось только благодаря помощи отца и тем деньгам, которые зарабатывала его жена (врач-акушер). В 1938 году он приветствовал Анщлюс (присоединение Австрии к Германии).В том же году вступил в «Национал-социалистическую немецкую рабочую партию». В своем заявлении, о вступлении в эту партию, он написал: «Как немецкомыслящий и естествоиспытатель я, разумеется, всегда был национал-социалистом» («Ich war als Deutschdenkender und Naturwissenschaftler selbstverständlich immer Nationalsozialist»)[1].

В 1940 году он возглавил кафедру психологии в Кенигсбергском университете.
В целях подготовки к военной службе Лоренц параллельно с научной и преподавательской деятельностью занимался на курсах полевой хирургии. Тридцативосьмилетний профессор оказался в армии уже в октябре 1941 года. Первоначально он, как опытный мотоциклист, попал в мотоциклетный дивизион помощником инструктора по вождению. Вскоре он перевелся в отдел военной психологии, который в мае 1942 г. расформировали. После этого Лоренц был два гола врачом-неврологом в резервном госпитале в г. Познань.

В Витебском котле

В апреле 1944 года он был переведен во 2-ю санитарную роту 206-й пехотной дивизии, оборонявшей Витебск.
После окружения витебской группировки, Лоренц трое суток пытался выбраться из котла, вначале во главе небольшой группы солдат и унтер-офицеров, а после того, как они отказались идти дальше, — один. В какой-то момент, когда ему нужно было пересечь дорогу, он даже затесался в колонну идущих по этой дороге советских войск, предварительно избавившись от головного убора и знаков различия. В своем движении Лоренц ориентировался по тому направлению, куда стреляли советские войска. Однако, добравшись до обстреливаемой позиции, он снова попал к советским военным. Там, где кольцо окружения сжималось, свои стреляли по своим, как нередко бывает в таких ситуациях. Но и на этот раз Лоренцу удалось убежать, и его захватили в плен 28 июня, лишь тогда, когда он, обессиленный, заснул в поле[2].[3]

Галерея

Примечания

  1. Он думал, что жизнь в больших городах ведет к деградации человеческой природы, обусловленной явлением, которое он назвал доместикацией (или самодоместикацией) человека. Под ней он понимал изменения в поведении человека, по своему характеру сходные с изменениями, которые возникают у животных при их одомашнивании. В результате доместикации многие сложные врожденные формы поведения могут исчезать, а другие, чаще всего более примитивные врожденные формы, напротив, гипертрофироваться. Лоренц считал необходимым принять специальные меры, чтобы помешать этому и элиминировать деградировавшие нежелательные элементы. Надо сказать, что в первую треть XX в. была очень популярна евгеника и сходные взгляды высказывали тогда многие биологи в разных странах. Позже Лоренц утверждал, что под элиминацией он не имел в виду никаких репрессий и тем более убийств. Но, конечно, писать подобные вещи при Гитлере было крайне недопустимо. Лоренц также уверял, что о всех злодеяниях нацистов он узнал только в 1943 г., уже после того, как все это было написано [1]
  2. Он брел ночью, стараясь выйти из окружения и ориентируясь по направлению огня советских войск. После того, что он видел в оккупированных областях Белоруссии, попадать в плен к русским ему не хотелось. Наконец впереди показалась траншея, откуда стреляли по русским. Значит, там немцы. Биограф пишет: «…Он побежал к ней, крича: «Nicnt schissen! Deutscher Soldat!» – и люди в траншее прекратили огонь. Глубоко вздохнул и подбежал к траншее – и тут увидел, что на солдатах, которые его приветствовали, советские каски. Русские стреляли друг в друга. Опять бросился бежать, пуля ударила ему в левое плечо. В конце концов оказался на пшеничном поле и, не выдержав напряжения, заснул. Разбудили его советские солдаты, которые кричали: «Komm heraus, Kamerad!» («Выходи, приятель!») «Со мной обошлись очень хорошо», – вспоминает Лоренц. Один из солдат, который был в последней траншее, узнал его и объяснил, что произошло: русские сделали бросок, чтобы не дать немцам просочиться из окружения, и концы клещей сомкнулись так быстро, что люди не разобрались и начали стрелять друг в друга. …В лагере для военнопленных советские не проявили враждебности к Конраду…
  3. Лоренц с горечью увидел, что советский врач отказывается делать ампутации немцам. Понятно, подумал Лоренц, он их обрекает на смерть – за то, что они натворили в Белоруссии. И даже признал это естественным. Через какое-то время он с удивлением увидел, что эти раненые, которым по нормам немецкого врача полагалась ампутация, выздоравливают. Он выбрал момент, объяснился с врачом и узнал, что в советской медицине такие ранения должны излечиваться без ампутации. Для него это было потрясением, побудившим к важным размышлениям о разных типах общества и отношения к человеку. Правда, английский биограф к этому рассказу дал свой комментарий, который никак из рассказа Лоренца не следовал. Он объяснил это отличие советского подхода к ампутации тем, что русские привыкли жить в грязи, и поэтому их раны устойчивы против нагноения. Это объяснение нелогично, поскольку в лагере для пленных вылечивались без ампутации нежные цивилизованные немцы Кара-Мурза С.Г. «Совок» вспоминает. М.: Алгоритм, 2002, с. 36—38.

Источники