Кунин, Моисей Абрамович

Материал из Витебская энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск
М. Кунин

Моисей Абрамович Кунин (сценические псевдонимы: Михаил Куни, Ганс Куни) (7.09.1897, Витебск – 1972, Ленинград) — эстрадный артист, работавший в области психологических опытов, быстром счете, художник.

Биография

В 1906 году поступает в витебское семиклассное коммерческое училище В. М. Грекова, открывшееся на Губернаторском бульваре.
В своих воспоминаниях «О памяти, о воле, о себе»[1] рассказывает как в ученические годы сдружился с учеником Александровской гимназии то же с феноменальной памятью Иваном Соллертинским[2].
С детства увлекался живописью и спортом. Подготовил цирковой номер «Баланс на трапеции», с которым выступал в варьете Москвы, Киева, Одессы (1913–1914)

Учился в Витебском народном художественном училище. Был старостой живописной мастерской М.Шагала. В сентябре 1919 года совместно с Лейбой Циперсоном делал на общем собрании училища доклад "о критическом положении училища в связи с намерением М.З.Шагала покинуть училище, а вместе с тем и город Витебск". Резолюция этого собрания была опубликована в газете "Известия" 19 сентября, и в ней Шагал назывался "единственной моральной опорой училища", "одним из первых пионеров на пути этого великого дела", без которого учебному заведению грозит неминуемая гибель. [3]

Занимался также у Пэна и позднее у Малевича. Активно участвовал в выступлениях, диспутах. Писал в СМИ, в частности в витебском журнале "Искусство" серьёзную теоретическую работу "Об Уновисе".[4] С Л. Зевиным и Э. Волхонским организовал «Группу трех», которая в мае 1920 года открыла выставку в клубе Сорабиса(Союза работников искусств)[5]. Вместе с ними поехал вслед за Р.Фальком в Москву.

Окончив в 1924 ВХУТЕМАС, отрепетировал номер «Художник-моменталист» и выступал в цирках Труцци и Киссо, демонстрируя умение рисовать (даже ногами) с завязанными глазами. В конце номера исполнял ряд трюков из репертуара «Живой счетной машины»: мгновенно взглянув, называл количество конфет, положенных на барьер, количество спичек, высыпанных на манеж, число зубчиков в гребенке, показанной зрителем.

Позднее начал совершенствоваться в мгновенном подсчете различных чисел, производя с ними молниеносные математические действия буквально в считанные секунды. Выступал с номерами «Чтение мыслей», «Психологические опыты». Свои выступления Куни проводил в стремительном темпе, в зале всегда царила веселая, праздничная атмосфера. Гастролировал в Швеции, Венгрии, Финляндии, Китае, при этом выступал на языке принимающей страны.

Галерея

Примечания

  1. Куни М.А. О памяти, о воле, о себе. Журнал «Молодая гвардия», 1978, № 1–3, 5
  2. Тогда я решил его проучить. Я знал одну хитрость. Если назвать, допустим, 25–30 слов, аналогичных по смыслу, по звуку, то запомнить их сразу в том порядке, в каком они произнесены, почти невозможно. Мы поспорили на тридцать любых, на выбор, марок, и я начал: «Обрыв, котлован, равнина, плоскогорье, впадина, вершина, высота, верхотурье...» Каково же было мое удивление и восторг, когда он, не запинаясь, залпом повторил все слова в том же порядке. Значительно позже я видел, как он бегло просматривал страницу текста и почти дословно ее повторял.
    Мы часто поднимались с ним на лодке вверх по течению. Грести он почему-то любил, лишь когда мы плыли вниз. Но зато когда приходилось грести мне, он не переставая читал стихи. «На заказ», любого автора и в неограниченном количестве.
    Мы любили нашу реку как-то особенно, самозабвенно. Весной на время половодья по ней гнали караваны плотов в Рижский залив, а оттуда — за границу. Часами мы стояли на берегу возле моста. Нередко нам приходилось видеть, как плот налетал на бык. За несколько десятков метров плотогон уже видит, что плот идет на бык и спасти его нет никакой возможности, страшно теряется, особенно молодой, бросает рулевое весло, которое впереди, бежит в конец плота и кричит: «Ратуйте!» А когда плот вдребезги разбивается и застревает между быками, начинается нечто невообразимое: плоты наскакивают один на другой, и плотогонам ничего не остается, как прыгать в воду и вплавь добираться до берега.
    Однажды во время такой катастрофы мы с Соллертинским катались в легкой лодке, и когда он увидел вдали барахтающегося плотогона, неистово закричал: «Давай мне весла!» (хотя мы поднимались вверх по течению). Он греб с таким ожесточением и такой силой, что мы через несколько минут были у цели. Плотогон ухватился за борт, и мы перевернулись.
    Очнулись на набережной, в трактире, голые, продрогшие. Потом, много лет спустя, мы с Соллертинским при встречах каждый раз с удовольствием и некоторой грустью вспоминали прогулки по реке, рукопашные бои и наши витебские «березки»...
  3. Уход тов.Шагала // Известия Витебского Губернского Совета крестьянских, рабочих, красноармейских и батрацких депутатов. 1919. №210. 19 сентября. С.2.
  4. Об Уновисе. - Искусство. Витебск. 1921, № 2–3
  5. Ромм А. Выставка в Витебске 1921 г. - Искусство. 1921, № 4-6
  6. Повелительно-указующее движение уновисского предводителя своей преднамеренностью, постановочностью также переводило моментальный снимок в ранг исторического документа - правда, мягкое прикосновение Натальи Ивановой, доверчиво опиравшейся на руку Малевича, как-то укрощало авторитарную однозначность жеста. Поразительна и психологическая оркестровка группового портрета - гамма разнородных чувств рисовалась на лицах уновисцев, ехавших завоевывать Москву. Жестковдохновенный темноликий Малевич; воинственный, взъерошенный Лазарь Хидекель; печальный, отрешенный Лазарь Зуперман; бодрый, деловитый Иван Гаврис (похоже, что под мышкой у него уновисский альманах) - и лишь неистребимая жизнерадостность Веры Ермолаевой да наивного маленького подмастерья, выглянувшего из-под руки вождя, расцвечивали улыбкой напряженную серьезность Уновиса. На снимке, помимо Малевича, запечатлены все руководители Единой живописной аудитории: Нина Коган, Лазарь Лисицкий, Вера Ермолаева; подмастерья школы - Моисей Векслер, Моисей Кунин, Лазарь Хидекель, Яков Абарбанель, Иван Гаврис, Иосиф Байтин, Ефим Рояк, Илья Чашник, Эфраим Волхонский, Фаня Белостоцкая, Наталья Иванова, Лев Юдин, Хаим Зельдин, Евгения Магарил, Лев Циперсон, Исаак Бескин; имена остальных установить пока не удалось. У Лисицкого и Байтина, опиравшегося на плечи Гавриса, уновисская эмблема прикреплена на обшлаге рукава; у Векслера в переднем ряду и у Зельдина в глубине вагона черный квадрат приколот на груди. Кругловидная «супрема» (слово уновисцев) в руках Малевича - не блюдо, как могло бы показаться с первого взгляда. Ее автором, очевидно, был Чашник,[1]

Источники

  • Кунин М.М. Феномен Михаила Куни. М.: Русская книга, 2003 - ISBN: 5-268-00526-Х
  • Людмила Хмельницкая. Сентябрьский конфликт 1919 года в Народном художественном училище. - Бюллетень Музея Марка Шагала. № 2 (10). 2003. С. 17-20.
  • Валерий Шишанов. «ВИТЕБСКИЕ БУДЕТЛЯНЕ» (к вопросу об освещении театральных опытов Уновиса в витебской периодической печати)